 |
 |
|
|
Режиссеры кино
Далее Вашему вниманию предлагается юмористические зарисовки из жизни режиссера.
Жизнь режиссера
1.БюроКогда зазвонил телефон, Д. ловко спрыгнул со шкафа, на котором ему наконец-то удалось пристроить новый монитор, и, сшибая стулья на своем пути, ринулся к столу, заваленному бумагами. После недолгого разговора в полголоса, Д. с силой положил трубку. — Да пошли они все к ядреной фене! — вокликнул он. Говорить мне, режиссеру и продюсеру с двадцатилетним стажем, такие вещи! С двадцатилетним стажем! Такие вещи!
Сделав несколько возбужденных кругов по тесному кабинету, который казался еще меньше от присутствия его большого плечистого тела, Д. внезапно присел на корточки и внимательно рассмотрел старое пятно на ковре возле письменного стола. Молчание воцарилось в кабинете. Солнце завершало свой ход за высоким зданием напротив. В заваленные кассетами окна ветер кидал оторвавшиеся желтые и красные листья.
— Наверное кофе, — пробормотал наконец Д. и медленно выпрямился. — Нет! — закричал он с негодованием, хватаясь за голову. — Нет и нет! Контракты в нижний ящик, и только в нижний!
Девушка-бухгалтер, вот уже с самого утра разбирающая текущие счета, вздргнула от неожиданности и замерла у шкафа с пачкой бумаг в руке.
— Это не контракты, а счета, — выговорила она наконец-то сухо.
— А, ну тогда ладно, — тут же согласился Д. и мягко улыбнулся, как бы извиняясь за свою несдержанность.
Бухгалтер подумала и тоже улыбнулась в ответ.
— На сегодня я закончила.
— И я, — раздался приглушенный мужской голос, и затем из-за компьютера в углу показалось молодое лицо программиста с толстыми губами и еще более толстыми очками. Дверь за обоими закрылась.
Д. включил монитор в сеть, сел за стол и повернулся к единственному в кабинете большому кожаному креслу, в котором, придавленная стопой отклоненных проектов, сидела Дзадза, начинающая сценаристка и режиссер, лицо которой, несмотря на молодость лет, уже начинало приобретать печать горького отчаяния и бессилия перед конфликтами жизни.
Она внимательно смотрела на Д., стараясь угадать ответ, за которым она пришла. Последний проект был последней надеждой. Столько месяцев творческих мучений и сомнений: неудачныe романы и бессонные ночи, болезнь ее и ее многочисленных кошек, конфликты с близкими и провалы в университете, да и просто скучные дождливые вечера в полном одиночестве.
Д. смотрел некоторое время пристально на Дзадзу, потом взгляд его соскользнул на ручку кресла, с ручки кресла на выдвинутый ящик стола, с ящика на коробку с кассетами, и он вспомнил, что давненько уже не смотрел хорошего американского кино…
2. Съемки
Д. гордился своим грузовичком семидесятых годов, окрашенным в желтые и оранжевые цвета. Он был на отличном ходу, а главное, сзади умещалась вся сьемочная группа: звукооператор сидел на коленях у помощника режиссера, оператор лежал распластавшись, накрыв телом камеру, ассистенка пристроилась на осветительных приборах, прижимая уши коленями к голове.
— Осторожно, Д., — говорил помощник оператора. — Улица узкая, а у тебя вон какие зеркала с двух сторон.
— Ничего, — бодро отвечал на это Д., без помощи рук потягивая кофе, которым его поил помощник оператора. План такой: Приезжаем в парк, снимаем памятник Жанны Д'Арк. С двух сторон. Или даже с трех. Да, лучше с трех. Хотя почему бы не с четырех. Манон, ты поняла? Снимаем памятник с четырех сторон.
Но в ответ раздавался только шум мотора, так как у Манон были заткнуты уши. Оператор поднял из-под колен звукооператора свое загорелое лицо и, потянувшись, выглянул в окошко.
— Я сказал снимаем памятник с четырех сторон!
Звукооператор тронул Манон за плечо. Она достала из-за спины блокнот и огласила программу съемок, составленную накануне с Д.ом.
— Девять тридцать: музей. Десять сорок пять: интервью с военным оркестром. Полдень: час на ланч.
— Д., поосторожнее, — как-то глухо сказал помощник оператора.
— Мано-оон! — кричал Д.. Я сказал, что будем снимать памятник Жанны Д'Арк! С четырех сторон!
Звукооператор в полголоса повторил сказаное Манон, пытающейся принять другую позу.
— Маноо-он! — кричал Д.. Ты меня слышишь?
Но в ответ раздался лишь хруст стекла, так как внешние боковые зеркала Д.а протаранили машины, запаркованные с двух сторон узкой улочки.
3. Ланч
— Вот кнопочка и вот кнопочка, — объяснял Д. увлеченно. Вот календарь, а вот адреса. Вот ручечка, вот табло. Ручечкой пишешь имя, оно появляется наверху. Смотри, например, найдем дирижера Бернье. Пишем: Бе… ре… эн… эн… эн, черт тебя дери! Эн! Не пишет, сука. Вот, наконец-то… эн… потом нажимаем на «поиск».
— Что будете пить? — любезно осведомился официант.
— У вас есть…, — начала было Манон.
— В прошлый раз вы мне дали теплое пиво, — заявил Д.. — Если это еще раз повториться, то я не буду платить. Вам ясно?
Табло издало слабый писк.
— «Ни одного найденного элемента». Странно. Смотри, еще раз. Бе.. ре…эн… мягкий знак…
Оффициант взял у всех заказ и удалился.
— А, черт! Черт! Черт! Черт,- вдруг плаксиво пробасил Д..
— В чем дело?
— Забыл запрограмировать видак. Манон, Беги звони Жо, скажешь, чтобы запрограммировала на шесть тридцать.
Манон, расслабленно внимающая близким запахам еды, удивленно посмотрела на режиссера.
— Ну, хорошо. А какой номер?
— Вот, найдешь в электронной книжке. Заодно научишься пользоваться. Надо ручечкой написать Ж-о-а-н-н и нажать на пуск.
Манон ушла звонить.
— За что ей я ей плачу, непонятно, — заметил Д. кивая в сторону Манон. Никакого профессионализма.
Официант расставил на столе дымящиеся блюда и напитки.
— А пиво, мсье?
— Но вы же не заказывали, мсье?
— Ах так! «Не заказывал!» Так я сейчас закажу. Я вам сейчас так закажу!
— Ну хватит, Д., успокойся, — заметил оператор, до сих пор лениво листавший газету. Ты и правда не заказывал.
— Будешь ныть, вообще ничего не получишь, — заметил звукооператор.
— И вообще надо поторопиться, — заметил помощник оператора.
Д. замолчал и застенчиво улыбнулся. — Ну тогда, ладно, мсье.
4. Опять съемки.
— Извините за беспокойство, мы ищем дирижера Бернье, вы его часом не видали? Он лысенький такой.
— Наш дирижер?
— Ну да.
— Господин полковник Бернье?
— Ну да. Он полковник? А вы кто? У вас погоны такие симпампулечки.
— Я старший лейтенант. Господин полковник сейчас на интервью с Си Эн Эн.
— А вы нам не дадите интервью? Нам для документального фильма про парк.
— С удовольствием, но у меня немного времени.
— Мы быстро управимся. Только, конечно, если эта вот, так называемая ассистентка режиссера займется своими прямыми обязянностями.
Манон, побледнев, положила недоеденный кусок в карман и схватилась за блокнот.
Музыканты в военной форме рассаживались по местам.
Д. взял лейтенанта за плечо и повел на фон.
— Я, знаете ли, — объяснял ему Д. доверительно, — очень хочу, чтобы на заднем плане была Башня Мартелло. Она у меня будет в каждом плане фильма! Или почти в каждом. Своеобразная красная нить.
— Очень интересно, — заметил лейтенант.
— Не правда ли? — довольно сщурил глаза Д.. — То на первом плане, то на заднем, то маленькой точкой на горизонте.
— Гм,- вежливо заметил лейтенант.
Через пять минут свет и камера были на месте.
— Итак, мотор. Да, кстати, господин младший подсержант, вы мне отвечайте по-английски, хорошо? Это интервью для английского телевидения.
— У меня английский вообще-то так себе…
— Ничего, ничего, сойдет для сельской местности. Мотор! Хау ду ю файнд… хау дид ю файндид … тудэй.. Э.. как будет…? черт. Короче, как вы находите настроение сегодня в парке?
— O, thank you. I'm very fine, quite in a good mood.
— Энд уай ар ю хир?
— Why what?
— Хир! Хир! Почему вы сегодня здесь?
Почти все музыканты расселись по своим местам, и лейтенант рвался из кадра к своему тромбону, когда чья-то кепка, надутая ветром, прилетела и села на длинный стержень микрофона в напрягшихся руках звукооператора. Тот дрогнул и поставил стержень на землю. Оператор поднял из-за камеры свое загорелое лицо, Манон опустила осветительный холст, а лейтенант, извинительно махая руками, убежал на сцену. В кадр ворвался огорошенный режиссер.
— Что присходит? Я, что, сказал стоп? Нет, я вас спрашиваю, я сказал стоп? Мано-он!
Но вместо Манон молодой парень приблизился к Д.у, попутно выхватывая кепку у звукооператора. — Кого я вижу! — прокричал громким поставленным голосом парень. Снимаем?
При виде парня режиссер посмурнел и обмяк.
Парень подошел вплотную к Д.у и почти упершись своей челюстью в его челюсть, что-то внушительно ему говорил не поднимая голоса и не моргая.
Д. застенчиво улыбался, храня тактичное молчание.
Парень ушел в толпу.
Д. сдернул с носа очки, словно бы запотевшие от негодования.
— Нет, вы слышали? Я в шоке! Требовать счет, как на базаре! Лаборатория у них к тому же хреновая. Если бы они хотя бы качественно нам сделали. А то ведь дермо одно! Я в полном шоке.
Музыкант и публика расселись по местам, ожидая начала концерта. Конферансье косился на киношников, преграждавших ему путь к сцене.
5. Домой
— Маноон!
Но только скрежет металла ответствовал на этот вопль, так как каркас, некогда державший боковое зеркало, уже резал обшивку симпатичного автомобиля, запаркованного на обочине узкой улочки, и, оставив в нем глубокий ржавый след, с корнем выдернулся из любимого грузовичка Д.а, не выдержав жесткого фронтального столкновения с боковым же зеркалом запаркованного автомобиля. Его слабое звякание по мостовой быстро осталось позади.
6. В Бюро
Дзадза ждала Д.а уже час, когда он наконец-то явился, нагруженный книгами и кассетами.
— Меня приглашают в Канны! — провозгласил он. Меня и Поля. Поль дурак, но его нельзя не пригласить, ведь он уже три полнометражных фильма снял, и все полное говно. А я ни одного! Поэтому у меня незамаранная репутация.
7. В Каннах
Самолет планировал все ниже и ниже над зелеными просторами южной Франции. «Боже», — думал прижавшись лбом к иллюминатру мужчина средних лет, похожий по виду на кинорежиссера, — «ведь это я лечу в Канны. В этот раз простым гостем, но в следующий раз…. Они у меня посмотрят». И по профессиональной привычке мужчина скадровал пальцами океан, проплывавший под крылом самолета.
8. В Бюро
За толстыми очками программиста еле заметно двигались зрачки. Толстые губы шевелились, разбирая строчку кода, с шорохом проползающую по голубому экрану монитора. Сухой указательный палец равномерно бил по клавиатуре. С другой руки ему вторил мизинец, слепо переползавший с Alt на Schift и обратно. Все это контролировалось мозгом.
Peter Pan
